Цель.

Я помню. Когда то шёл по Дороге. И не было у меня ничего прежде, ибо до Дороги была Пустота. А потом я просто пошёл. И шёл по Дороге... Я не был одинок, ибо со мной шло Чувство. Оно было внутри меня, позади меня, впереди меня, около меня, за мной и передо мной, оно было везде. Оно было со мной! И мы шли по дороге... И нас с Чувством объединял Восторг. Радость от того, что наши ноги касаются земли и ступни ощущают соприкосновение с дорожной пылью. А ещё умиротворяющее спокойствие, понимание того, что Дорога никогда не кончится, а значит с нами всегда будет Восторг. Была чёткая уверенность, что от нас с Чувством не уйдёт Вечность. Тогда я ещё не понимал, что Дорога это Путь, а значит он ведёт к изменению. Поэтому мы шли не ощущая ничего, кроме Восторга, до тех пор пока не встретили Слово. Эта встреча сильно удивила меня, ибо раньше никто никогда не шёл мне на встречу. И всё, что я видел, было за пределами Дороги. Слово же неумолимо приближалось. И, поравнявшись, не останавливаясь, влетело в меня, заставив Чувство потесниться. И тогда я понял, что могу не только чувствовать, но и говорить. И Слово сказало: -Цель... Где она? Куда и зачем ты идёшь? -Я иду по Дороге, - ответил я, - потому что чувствую Восторг. А разве ты не чувствуешь этого? -Чувствую, - молвило Слово. -Но это не главное. Моя мать, Логика, учила меня, что у каждого должна быть цель. -Моя цель идти по Дороге. -Это не цель, - возразило Слово, ты должен идти куда-то. Забудь о Восторге. Цель важнее. Ведь так говорила моя мать Логика, а она самая мудрая. Тогда я решил свернуть с Дороги. И заплакало Чувство, поскольку не могло уйти. Было привязано к Дороге, но и не мыслило жизни без меня. Тогда, уходя, я разорвал свою спутницу на две части. И та, что осталась на Дороге, плакала, склонившись над мёртвым Восторгом. А потом взяла себе новое имя. Счастье. А та, что осталась со мной, подчинилась Слову и стала жить по законам Логики. И стала называться Разумом. А у меня появилась Цель. И вот, я посадил дерево, построил дом, породил детей... И начал скучать по Дороге. Но я не мог вернуться, ибо у меня всегда появлялась новая цель по мере выполнения старой. И она держала меня. А когда я всё же порывался уйти, голос Разума твердил: «У тебя есть Цель, есть долг, ты ещё не всё совершил.» Я не знаю что сейчас стало с Дорогой. И у меня осталась лишь горькая память о ней. О той Дороге, которая никогда не кончается, и на которой до сих пор плачет моё одинокое Счастье...

         
Колыбельная Горлума.



     
 Спи, моя прелесть, усни.
      В норах погасли огни.
      Рыбки уснули в пруду.
      Гоблины спят на ходу.
      Лишь моя прелесть не спит.
      Всё на колечко глядит.
      Глазки скорее сомкни,
      Спи, моя прелесть, усни.
  
   



       
Хранитель сказок

	
Я не верю, что так может случиться, но, если бы мир стал жесток,
я принял бы путь Хранителя Сказок. Это значит: вверить свою судьбу неве-
домым цветам и травам, а осыпаться звездными искрами тумана и исчезнуть
тогда, когда человек не будет более нуждаться в сказках.
	Почему мир покидает волшебство? Люди взрослеют - вместе с ними
взрослеют их боги. Взрослеют и подчас ожесточаются душой.
	Иногда я говорю тем, чьи ученики мнят себя вправе втаптывать в 
грязь чужую мечту: истинный учитель даже в мыслях не имеет глумиться над
иным, отличным от его мировоззрением.
	Я не сужу о правильности этого пути; я не могу быть до конца 
объективным: подобное качество не присуще сказке. Хранитель не всесилен.
Лишь ночью, когда на краткие часы затихает бетонный город, я являюсь в 
зримом облике перед теми, кто нуждается в моей помощи.
	Я не одинок. В любой обжитой человеком местности, где-то в цент-
ре, на узкой улочке, живет свой Хранитель. Дни напролет он сидит в уют-
ном кресле-качалке у камина, курит резную трубку и гладит пушистого чер-
ного кота. Его лицо неуловимо меняется с каждым мгновением: сказки рож-
даются быстрее отмеряющего секунды старого маятника часов.
	С течением времени нас становится все меньше и меньше - Хранителя
слишком просто убить прагматичностью и сухим реализмом.
	Неверным было бы полагать, что мы помним все волшебные истории,
которые были когда-либо рассказаны. У каждого из нас свой профиль дея-
тельности, как частенько любят говаривать люди. Ведь хранить проще те 
предания, которые лично тебе кажутся более близкими и понятными. А еще я
слышал, что прежде у каждого предания был свой Хранитель.
	И потому я прошу: берегите сказку; она - часть вашего мира, ведь
до сих пор рядом со сверхскоростной трассой где-то в Звездной Долине 
бродит задумчивый единорог.







В тавернах, кабаках...



В тавернах, кабаках, на старых причалах
Поминают имя мое...
Ну что ж, заходи, мудрый тан, для начала
Расскажу про житье, про бытье.

Я был когда-то славным воителем...
А что для воина - главное?
Чтоб меч был изрядно отточен
До подпруга у лошади справная.
Да что там... Не хуже, не лучше всех.

Но злая девка-судьба:
Я сам не заметил, как поседел,
Увидев глаза врага.
То было в битве - мы с ним сошлись
На равных: кольчуга, щит.
А он был мальчишка, и в этом бою
Он мною был вскоре убит.

И вот, умирая в пыли на земле,
Тогда, на исходе дня,
Он, мне ненароком в глаза посмотрев,
Наверно, проклял меня.

Мы грабили город, как прежде не раз,
И щерилась сталью гроза...
А я все стоял, я забыть все не мог
Мальчишки того глаза.

Залить я пытался проклятье вином -
И пристанью стал мне кабак.
Но мне не забыть никогда, ни за что
Урок, что мне дал юный враг.

Мой тан, если хочешь ты быть справедлив,
Запомни наказ старика:
Ты можешь в бою обнажить острый меч
Достойного против врага;
Не против младенцев, и их матерей,
И тех, кому с ложа не встать.
Иначе покоя, воитель, тебе
И в жизни, и в смерти не знать.